Банальная история - Страница 45

— Ты что-то не договариваешь. Что?

— Ты же знаешь, какая она. Да еще ухудшение… Так не вовремя все. Нельзя ей сейчас волноваться, совсем, иначе — не вытащим. И так натворил, не знаю, как разгрести, чтобы ее не задело. А никак. Не получиться. Ты хоть не вмешивайся, не трогай ее!

— Не могу. Не могу без нее, — честно признался Сергей. — И ему не отдам, хоть что со мной делай.

— Любишь, значит? — зловещим шепотом переспросил Алеша, глядя перед собой.

— Люблю, — прямо ответил Сергей.

Алеша качнул головой, принимая услышанное, и резко повернулся к брату:

— А ты хоть знаешь, что такое любовь? Думаешь, это когда даришь конфеты? Нет. Это когда находишь в себе силы их отобрать! Твоя любовь — любовь эгоиста, капризного мальчишки! Если б было иначе, ты бы сначала подумал о ней. О том, что она чувствует, что будет чувствовать. Как ей придется жить с виной, которой ты ее так щедро наделяешь!

— Да с чего вдруг!!

— С того, что ты уже сделал!! С того, что ей теперь не до тебя и не до нас. Ей бы с тем, что уже есть, справиться…

— Ты опять про наш отъезд? Вот, блин, преступление! Ты лучше на этого гоблина наезжай, страус пьяный, вести себя не умеет, а мы крайние, да?

— Да. Именно так она и решит.

— Да с какого испуга?!!

— Олег повесился…

— Что?!!

Глава 5 Олег

"Что-то не так", — билось в моей голове, пока я поднималась в лифте на Сережин этаж.

Я чувствовала неимоверную усталость, тяжесть в груди, в голове. Мне казалось, что наша сказка закончилась, я присутствую на финале, и что бы ни делала, что бы не пыталась придумать, все будет бесполезно. Мои рацпредложения и жалкие потуги мысли пройдут незамеченными, не братьями, нет, самой судьбой. Наш с Сережей план стал зыбким, и еще можно было его подправить, но сердце чуяло, что эта идея всего лишь мечта, очередная нелепая иллюзия. Не имеющая и шанса на осуществление.

Мне было стыдно смотреть в глаза братьям. И не было сил скрывать истину. Я опять путалась в сомнениях и все глубже попадала под пресс реальности.

Мне было не трудно предугадать, что говорит сейчас Алеша Сергею, что он сделает в ответ. Как не трудно было понять, что скажет мне Андрей, что я отвечу ему. Но эта ложь, извечная маска корректности и замалчивания, якобы во благо, давно была ненавистна мне и угнетала, пожалуй, сильней, чем сложные, но все же откровенные отношения с Олегом. С ним я хотя бы оставалась сама собой, а не придуманной, навязанной мне еще в период отрочества.

Я не хотела больше врать. И понимала — не смогу.

Мне было плохо от этого почти физически. Внутри, как натянутая струна, дребезжало желание завизжать, затопать ногами и послать всех к черту, без затей, как это делает Сергей, как только он может себе позволить. И я понимала, что близка к пошлой истерике, нервному срыву, скажи мне кто-нибудь хоть слово упрека или намека на неправильность нашего поступка.

И я осознала — это ухудшение. Стабильное падение в ту пропасть, из которой меня год за годом вытаскивал Алексей, впервые я была готова воспротивиться ему и, наконец, упасть…

Но подумалось вдруг, что рано. Надежда еще жива, ее еще не разбили, не убили, а лишь закрыли естественными в подобной ситуации чувствами. И принялась уговаривать себя в том, что нет причины для отчаянья — у нас Сережей еще все будет. Именно так, как мы спланировали. Но завтра. Или послезавтра, что к лучшему. Потому что нужно отдать дань братьям, подготовить их к переменам, смягчить боль и недовольство, а возможно, сопротивление. Мягко поговорить с Олегом, тактично и осторожно намекнув на предстоящий разрыв. Дать какое-то время на то, чтобы он смирился. Помочь ему. Возможно, пожить еще вместе день, два, пусть месяц.

Вот только, как сделать так, чтобы всем было хорошо? И тебе тоже…

— Тьфу ты! — Сергей с разворота впечатал кулаки в крышу машины. — Вот недоумок, а?! И когда сие счастье нас посетило?

— Утром первого. Парой бы минут позже и труп — вовремя зашли. Я звонил вам…

— Так он жив?!! — Сергея перекосило от переизбытка чувств. Он возмущенно уставился на брата. — Ты что, его вытащил?!! А на фига?! Вот, блин, существо — повеситься и то по-человечьи не смог!

— Слушай, ты, разговорчивый да резвый! Если б он умер, мы бы следом Аню из петли вытаскивали. И тогда минута или две — разницы бы не имело! У тебя как с головой?!! Совсем в сторону ушла?!! — Алеша был вне себя от непробиваемой ограниченности брата. И не мог взять в толк — притворяется тот или так весело выходные провел, что весь разум потерял?

— Да при чем тут Анюта? — хлопнул тот ресницами, побледнев.

— Разложить? Разжевать?! — рявкнул ему в лицо Алексей и отвернулся, увидев растерянность и покаяние в его глазах. Тот, правда, не понимал. Новости обрушились на его голову слишком неожиданно и в совершенно не подходящий момент. Видимо он был серьезно занят совсем другим.

Алексей был почти уверен в том, что не только об Олеге, но и о них с Андреем Сережа за эти дни не вспомнил. Получалось — Аня тоже? Чем же они так были заняты? А может, меж ними что-то произошло?

"Нет", — попытался успокоить себя Алеша: "Анечка и Серый?…Нет"!

Но в душе отчего-то возникла уверенность — да! Это была невыносима по сути своей. И не оттого, что Аня была в объятьях грубияна, а оттого, что в этих объятьях заключалась смертельная для нее опасность.

— Что у вас было, Серый? — глухо спросил он, страшась посмотреть на брата и увидеть ответ.

— Что?! — не понял тот, нахмурился, соображая. — Ты о ком? Ну, дал я ему в морду, и что? Да мало дал, надо было вообще так отутюжить, что суицид бы, как приз, воспринимался.