Банальная история - Страница 64

Я открыла двери, приглашая внутрь Алешу, и подивилась стылому воздуху в квартире. А может быть по этому помещение казалось чужим, не жилым. У меня возникло чувство, что меня не было здесь не три дня — три года, и все вокруг — из другой, давно забытой жизни.

Я постояла, оглядываясь в недоумении — что на меня нашло? И двинулась в комнату, чтобы закрыть форточки.

Алеша шагнул в кухню, чтобы заняться продуктами.

— Анечка, ужин приготовить?

— Нет.

— А чай? Ребята твой любимый торт купили "Снежная королева".

Понятно, Алеша хочет поговорить. Просто лечь спать не входит в его планы. Я согласилась на ночное чаепитие, переоделась и, вздохнув, двинулась на кухню.

— Не грусти, и не расстраивайся, все наладится, — сказал он, по-своему расценив мой уставший вид.

Как ему объяснишь, что меня расстраивает совсем другое?

Сережа. Прошел уже час, как мы расстались. Час, как из головы не выходит его прищур, надменный, обиженный и одновременно испытывающий. И пустые, ничего не значащие фразы.

Олег? Да, он занимал меня, но все меньше и меньше. Я боялась из-за него потерять Сергея. И боялась из-за Сергея оказаться виновной в смерти Олега. Замкнутый круг. Еще один.

— Алеша, как ты думаешь, Олег может повторить суицид?

— Может. Если поймет, как это на тебя действует, — без раздумий ответил брат и отвел взгляд, пряча внимание к интересующей его теме в чашке с чаем.

— Ты хочешь сказать, что он специально? Назло мне?

Алеша пожал плечами:

— Не исключаю.

Я испугалась, сообразив, чем это мне грозит. Нет, нет, только не так. Я не хотела быть привязанной к Олегу насильно. Да — я благодарна ему и не оттолкну сейчас, помогу, буду помогать. Но могу остаться его женой лишь на время реабилитации. А дальше нельзя. Ни мне, ни ему. Его нужно избавить от нас, меня от него. Наш брак превращается в антиутопию. Нужно спасать не его, нужно спасать нас самих. Вернее, то, что еще от нас осталось. От Олега.

Мой приступ благородства, обуявший меня в больнице — закончился. Перспектива жизни с неудавшимся самоубийцей — пугала. Но еще сильней пугала мысль, что Сергей не проймет меня и не дождется. Он гордый, самолюбивый….а потом еще явится мама. И отец. Нет, нам нужно успеть уехать до того, как они вернутся.

Но как бросить Олега сейчас, в таком состоянии?

Невозможно.

— Алеша, сколько длиться период реабилитации самоубийц?

— Трудно сказать: когда месяц, когда год. У некоторых всю жизнь.

— Только не это!

— Да, перспектива не радостная. Но что здесь можно сделать?

— А если…если я уйду? Дождусь, когда он будет в хорошей форме, оставлю ему все, что нужно. Квартиру, например. Пусть хоть завтра приводит подругу и начинает новую жизнь. Это ведь правильное решение, Алеша? Так Олегу будет лучше, правда?

— Ты действительно решила уйти от него? — Алеша не верил, как ни хотел. Его взгляд сканировал. И подозревал, что за моими словами стоит лишь минутная слабость, а не зрелость и осознанность решения.

— Да, Алеша, хочу. Мне страшно. Я не смогу жить, постоянно контролируя себя. И терпеть. Это невозможно. Я теперь буду бояться лишний раз слово ему сказать и вздрагивать, заходя в квартиру, постоянно ждать худшего и думать — что он совершит в следующую минуту? Как интерпретирует простое действие.

— Данная проблема разрешима, Анечка. Если действительно твердо решила с ним расстаться, мы поможем.

Я внимательно посмотрела на брата. Мне почудился в его голосе нехороший подтекст. И тут же вспомнилось замечание Олега: "Они могут убить меня!"

Нет, нет, ерунда. Я становлюсь параноиком. Только этого мне и не хватало.

— Я сказал что-то ужасное? Почему ты, так посмотрела на меня?

— Извини, Алеша. Кажется, я становлюсь мнительной, как Олег.

— Неудивительно. Анечка, тебе нужно будет обязательно лечь в клинику на обследование.

— Только не сейчас. Ты ведь понимаешь, сейчас важнее Олег. Давай сначала вытащим его, а потом…потом, — мне вдруг пришла в голову отличная мысль. Немного абсурдная, но вполне исполнимая. Она решала массу проблем разом. И я озвучила ее, не вдумываясь в смысл. — Алеша, а если нам найти Олегу женщину?

Алеша замер, хмуря брови. Взгляд озабоченный, с флером истинно врачебной привычки на ходу дифференцировать клинику заболевания. И видимо отдифференцировал, потому как нахмурился сильней, тяжело вздохнул, отводя озабоченный взгляд и пряча готовый диагноз:

— Анечка, поясни, пожалуйста, что ты имела ввиду? Прости, но как ты себе это представляешь?

— Можно дать объявление: молодой, красивый мужчина с квартирой и без финансовых проблем для создания семьи познакомиться с хорошей женщиной.

Алеша не сдержал улыбки:

— Анечка, ты вслушайся в то, что говоришь.

Теперь вздохнула я: действительно — глупейшая идея. Но тогда где выход? Не могу же я бросить его просто так, потому что боюсь с ним жить. Вернее, не могу и не хочу. Потому что хочу к Сереже.

И как объявить истинную причину Алеше?

— Анечка, давай не будем спешить! Его выпишут к Рождеству, к тому времени ты все обдумаешь, и я решу вашу проблему тихо, мирно. Предоставь это дело мне, хорошо? Как только ты дашь мне знать, я поговорю с твоим мужем и обещаю, он не будет обделен. Претензий не возникнет. Ему, как и любому из нас, ясно, что ваш брак, увы, потерпел поражение. Он уже не жизнеспособен, если так можно выразиться. Больно, Анечка, знаю. Но боль пройдет, а вот сожаление, как и жалость, погубит уже не брак, а вас. Пока вы молоды, у вас есть шансы устроить свою жизнь. Я ведь говорил тебе, что ваше решение о совместной жизни поспешно. Предупреждал, что вы не подходите друг другу. Тем не менее, вы проигнорировали мое мнение…На данном этапе, Анечка, как бы ни было стыдно признать фиаско, лучше все-таки посмотреть правде в глаза и честно разойтись.